Форум » Традиция и "традиции" » Западный искатель глазами Восточного человека » Ответить
Западный искатель глазами Восточного человека
IAU: Западный искатель глазами Восточного человека Алирида Гхулам Сарвар Большая часть материалов о суфийских и иных духовных подходах, доступных сегодня, существует в форме сообщений, где фигурируют неожиданные встречи в далеком прошлом разных людей с суфиями; либо это Западная оценка суфиев и предполагаемых суфиев, живущих на Востоке, или оценка суфийской деятельности на Западе. Едва ли можно найти сообщения о том, каким суфии Востока видят искателя с Запада, в чем они видят его сильные и слабые стороны, а также его своеобразный подход к учению. "Своеобразный" здесь, конечно, используется в том техническом смысле, который означает "особый" или "характерный", потому что люди Запада, как правило разделяющие в основном одну и ту же культуру, имеют тенденцию подходить к чему-то, лежащему за пределами их культурного формата, так же как и внутри него, способом, который обусловлен их собственной средой обитания. У современных суфиев на Востоке сложилось удивительно однородное отношение к искателю с Запада. Многочисленные интервью с суфиями помогли воссоздать образ западного искателя, каким его видят суфийские учителя. Типичный западный "искатель" весьма обусловлен именами, символами и ярлыками. Он будет сильно впечатлен, если что-то, что он думал или чувствовал, покажется ему созвучным с тем, с чем он встречается на Востоке или в восточных произведениях, до такой степени он находится под влиянием своих ассоциаций. Эта "приверженность к ассоциациям" отличает его от восточного человека, который прежде всего захочет узнать, почему что-то так сильно поражает его, а не просто захочет испытать на себе какое-то влияние. Западный искатель, опять таки, хранит в своем уме огромный набор предположений и фантазий о том, что является духовным, а что - нет. Точно так же, как его языческие предки возмущались, когда ранние христиане отказывались воздавать божественные почести римским императорам, современные потомки римлян удивляются, когда суфии не признают, что определенные вещи, считающиеся сакраментальными или духовными, на самом деле обладают сущностной важностью в духовной активности. Одна из причин, почему огромное количество фетишистских культов с Востока приникло на Запад и столь высоко почитается там, состоит, по мнению современных суфиев, в том, что у западных людей существует тенденция идеализировать и превращать в идолов то, что на Востоке считается инструментами или приближениями. К этим двум характеристикам западных людей можно прибавить и третью, которая, по заявлениям восточных суфиев, превалирует в западном человеке и является наиболее деструктивной: это привычка людей с Запада начинать духовный поиск без тщательной подготовки и самоисследования, а также их решимость сохранить любые принципы, практики и мнения, приобретенные ими в процессе всего своего поиска. Они, в итоге, не подходят к учению, как к какому-то единому целому, которое может им что-то дать, но, фактически, как к чему-то, что можно, по крайней мере частично, смешать с их предубеждениями. Суфийcкие мудрецы неоднократно называли их "собирателями тривиальностей", просто недоумевая, почему эти искатели не только требуют учений, согласующихся с известными им образцами, но также настаивают на том, чтобы учение включало в себя случайные обрывки других учений, почему-либо зацепивших их воображение. Суфийские диагносты утверждают, что тенденция эта связана с обычным для западного человека желанием сохранить контроль, или, по крайней мере, выбор в вопросе своих убеждений. Суфии далее указывают на то, что это представляет собой неверную попытку самозащиты или попытку выставить себя в лучшем свете, ибо все свидетельства говорят о том, что западные люди часто являются продуктом идеологической обработки как их собственных систем, так и какого угодно количества восточных систем. Как сказал один суфий, "ответ" этим людям заключается в том, чтобы показать им следующее: стремясь к личному самоутверждению или сохранению своих идей, они действуют не в своих интересах. Когда они смогут это увидеть, они смогут также увидеть, что мы единственные, кто ведет борьбу с идеологическим внушением в духовной сфере. Даже их собственная культура не делает этого, и, фактически не церемонясь, сама подвергает их массивной идеологической обработке. То, что получается в результате, люди часто называют "высоко духовным переживанием" или "образцом преданности", совершенно не замечая, что все это продукт ментальной манипуляции, а не веры. Это утверждение, если оно справедливо, заслуживает самого пристального внимания и говорит о необходимости в лечении. Немало удивления вызвал ответ, который дали суфийские учителя на Востоке, когда их спросили, чем отличается западный искатель, желающий подчиняться мастеру, от того, кто принимает недоверчивую позу. "Не правда ли, — спросили их, — эти люди представляют два полностью разных типа?" "Ни в коем случае, — последовал ответ. — Оба типа совершенно одинаковы. Общим знаменателем и решающим фактором их позиции является то, что оба они одержимы стремлением к уверенности. Первый тип ищет уверенности, второй стремится ее сохранить". "Какой же тогда, — был второй вопрос, — должна быть позиция ученика?" "Навязывать собственные условия, как, например, желание уверенности или ее отвержение, не есть позиция, способствующая обучению. Только те смогут учиться, кто будет изучать то, что им предлагается, а не те, кто желает учиться с помощью метода, который они с собой приносят в качестве командного принципа". Разумеется, так как сам вопрошающий вышел из западной культуры, со свойственными ей мыслительными образцами, весьма отрезвляющий эффект произвело наблюдение того, как он был не в состоянии провести правильное различие между этими двумя видами "позиций", пока ему не помогли. Такого рода трудности вполне могут лежать в основании инспирированных западной культурой академических дисциплин, через которые мы пытаемся понять другие культуры. Следующий вопрос был задан автором настоящей статьи одному из основных суфийских теоретиков на Ближнем Востоке в надежде узнать его мнение или получить от него помощь в решении следующего вопроса: "Можно ли сказать, что академические дисциплины на Западе настолько обусловлены культурой, что их нельзя использовать в подходе к не западным системам мышления, таким как суфизм?" Ответ был неожиданным: "Суфийские системы не являются западными только в том смысле, что на Западе они не получили должного развития. В суфийских методах нет ничего специфически "восточного", так же, как нет чего-то, свойственного только Западу, в научной технологии, несмотря на то, что она была развита на Западе. Ведь из истории науки нам известно, что прежде она существовала на Востоке". "Если вы хотите пользоваться западными методами, вы можете это делать, но при условии, что не будете ограничивать себя слишком узкими подходами. Думать, будто нечто духовное должно укладываться в собственные категории духовного - есть признак очевидной ограниченности". Так как суфии столь яростно противостоят навязыванию человеческим существам неизменных образцов, было необходимо спросить их экспертов, как они надеются разобусловить человека, и как вообще они могут ожидать, что человек может не быть обусловленным. Ответ, опять таки показал, как поверхностно я читал суфийских классиков, ибо именно ответ на этот вопрос, например, в произведениях Руми и Газали, написанных от семи до десяти столетий тому назад. "То, что теперь называется обусловленностью, раньше называлось неизменными образцами, которыми пользуются для достижения невысоких целей. Суфийский метод никогда не состоял в том, чтобы разрушить эти образцы, но скорее в том, чтобы обеспечить человека или развить в нем высшее сознание, которое способно воспринять привычку и, соответственно, оценить ее полезность. Как только человек сможет по-настоящему испытать полезность или бесполезность, уместность или неуместность обусловленного поведения или мышления, он неизбежно внесет соответствующие коррективы в систему. Это есть то, что мы называем "полировкой зеркала", как одно из значений этой фразы. Предположим, у вас хмурое выражение лица, и это стало вашей привычной маской, но вы об этом не осведомлены, или осведомлены, но не знаете, как изменить свое выражение: в этом случае вы окажетесь совсем в другом состоянии, если увидите себя в зеркале. Мгновенно или шаг за шагом отражение сделает свою работу, и этому будут способствовать некоторые другие вещи, которые "вы увидите в зеркале", так как там отразится то, как вы могли бы выглядеть, и вы это ощутите внутренне, а не так, как ваши западные люди, пытающиеся имитировать других людей". Таким образом, исследователь может обнаружить, что, по мнению суфиев, кандидат на просветление не только нуждается в просветлении, но и нуждается в том, чтобы избавиться от многих ложных концепций. Говорят, что это также является частью общего процесса "снятия завес". Таким образом, "завесами" на пути суфийской реализации часто являются не более и не менее, как наши привычки, которыми мы не можем управлять, хотя на Западе мы пытаемся это делать, заменяя одни привычки на другие. Последнее замечание одного суфийского мастера проливает, кажется, еще больше света на эту проблему. "Западный человек имеет положительную и отрицательную позиции в своем стремлении. ПОЛОЖИТЕЛЬНЫМ (САМО ПО СЕБЕ) ЯВЛЯЕТСЯ ЕГО ПОПЫТКА ВСТАТЬ НА ПУТЬ. ОТРИЦАТЕЛЬНЫМ ЯВЛЯЕТСЯ ЕГО ВООБРАЖЕНИЕ, ЧТО ПРАВИЛА УСТАНАВЛИВАЮТСЯ ИСКАТЕЛЕМ". Не лишено интереса, что из всех суфиев и их имитаторов, которых я посетил и проинтервьюировал по этому вопросу, только имитаторы оказались не в состоянии описать недостатки западных искателей в подобных терминах, так как они, естественно, приветствовали тенденцию к одержимости, часто обнаруживаемую их западными учениками. Они, однако, отчасти выдавали себя тем, что одобрительно отзывались об одержимых последователях с Запада, называя их "теми, кто увидел Истину" и клеймили циников, как "людей, не готовых к просветлению". Точно так же, на протяжении всей истории и по всему миру, различали людей лживые и примитивные служители религиозных культов.
Ответов - 0
полная версия страницы